Глава 4

– Ну, ты, дал жару, конечно. – Тихонов двигался чуть впереди, периодически отвлекаясь ответным жестом на встречных людей в форме, которые отдавали ему честь.

Я топал следом, стараясь не отставать. Коридор, конечно, широкий, но мы не на параде, чтоб идти плечо к плечу. Пусть мало на этом этаже людей, однако, лучше максимально потеряться за спиной майора.

Короткую фразу он бросил, как только отошли от кабинета, но сразу же замолчал. Из соображений безопасности, я ничего не стал говорить и просто неопределенно пожал плечами. К счастью, майор, похоже, решил не вести беседы на ходу. Да и свидетели ему, видимо, были не нужны. Пусть немногочисленные.

Мы спустились по широкой лестнице до первого этажа, пересекли холл. Однако, вместо того, чтоб направиться в следующий кабинет, дабы попасть к неведомой Наталье, встреча с которой прояснит ситуацию, как обмолвился Лаврентий Павлович, майор свернул в аналогичный предыдущему коридор, открыл неприметную дверь, более похожую на аварийный выход, а потом по слегка кривоватым ступенькам, начал спускаться в подвал. Я на мгновенье задержался на пороге, но потом все же переступил его.

Это было волнительно. Снова мелькнула мысль, не является ли данный путь для меня последним.

Вообще, старался помалкивать. Тихонов тоже кроме одной единственной фразы, больше не сказал ничего. Он был сосредоточен на своих мыслях. Да и мне, честно говоря, имелось о чем подумать. Так что отсутствие диалога устраивало нас обоих.

Итак, будем рассматривать события, как реальные. Что мы имеем? Я – в теле родного деда. Хорошо. Вернее, хорошего как раз ничего, но, Белиал сказал правильно, могло быть и хуже.

На секунду представил, как просыпаюсь, например, в теле пышногрудой, длинноногой блондинки. Понятия не имею, почему из всех вариантов воображение нарисовало именно такой, но, если честно, аж поддёрнуло. Хотя, блондиночка явилась очень даже ничего. Видимо, благодаря скудной личной жизни. Последние два месяца из-за напряга на работе, пришлось сократить общение со всеми знакомыми дамами. Проснуться рядом с красивой женщиной, я совсем не против. Очнуться в ее теле, и вовсе не в приятном смысле этого слова, увольте.

Далек от новых трендов и веяний моды максимально. По мне мужик – это мужик. Нет, ну, понятно, хорошая стрижка и ежедневный душ не помешают никому. Превращаться в грязного, волосатого бомжа не сто́ит.

Я сейчас об этих непонятных моему разуму о́собях, которые красят ногти, объясняя это свободой мышления, выщипывают брови и делают пластику. Мужики. Представить не могу причину, по которой я в здравом уме и трезвой памяти отправлюсь менять родную, богом данную физиономию. Да и не в нетрезвой памяти такое тоже не возможно. Поэтому женское тело, как временное место жительства, стало бы гораздо бо́льшим стрессом, чем лицо деда в зеркале, которое подсунул Белиал.

Иваныч… В этот момент меня осенило. А где дед? Ну, в смысле, где его сознание? Тело – вот оно. Топает себе, вполне здоровое, следом за майором государственной безопасности. Но содержимое куда то же делось? Эх… Надо было выслушать Белиала до конца. Погорячился я.

У кого теперь добыть информацию, не понятно. Посмотрел на майора, а точнее, на его прямую спину.

Тихонов, судя по поведению в кабинете Берии, относится ко мне, то есть к деду, очень душевно. Знать бы ещё, насколько. Что ж я, дурак, так мало прежде говорил с Иванычем. Ничего не могу вспомнить то́лком о нем.

Одно несомненно точно. Сказать правду никому нет возможности. Начну доказывать, что дед не дед вовсе, а вообще другой человек, нарвусь на очень большие неприятности.

Пока размышлял, мы оказались в подвале перед ещё одной обшарпаной дверью, на который висела табличка «Хранилище».

Интересно, хранилище чего? Или кого?

Мысли о казематах, расстрелах и черных «воронках» упорно лезли в голову с настойчивостью землеройки.

– Заходи. Скоро вернусь. – Тихонов открыл дверь здоровым ключом, который вынул из кармана, а потом посторонился, пропуская меня внутрь.

Желания шагать в неизвестность не было от слова «совсем». Я поймал взгляд майора. Все такой же спокойный. С другой стороны, если это смерть моя пришла, ему – то чего волноваться.

– Слушай, Симонов, я все понимаю, не каждый взрослый, опытный чекист спокойно перенес бы такое. Но ты давай, приходи в себя. Я тебе сразу говорил, ещё когда предложил идти служить под мое начало, про́сто не будет. Там – наш сотрудник. Пообщайся пока.

Майор кивнул на Хранилище, а потом направился в сторону, откуда мы пришли. Варианта было два. Можно продолжить стоять у открытой двери и мысленно сте́нать о несправедливости Вселенной. Либо можно войти в хранилище и узнать, что будет дальше. А-а-а-а… Есть ещё третий. Пойти следом за Тихоновым и сбежать.

Оружия у меня нет никакого. Документов тоже. Это при том, что я даже не знаю, как они должны выглядеть. Идти не́куда, по причине полного невладения ситуацией. Соответственно, что? Третий вариант больше похож на отличный способ самоубийства.

Теоретически я предполагаю, что оказался во всей этой истории точно не просто так. «Клетчатый», обладающий удивительной способностью появляться и исчезать буквально на глазах в самых неожиданных местах, рождает в моей душе́ подозрение, а человек ли он. Никогда не верил во всякую чушь типа экстрасенсов, магов, колдунов и потусторонних сил. Но я никогда и не думал, что можно вот так запросто взять кого-то, а затем переселить его в прошлое, да ещё и в чужое тело. Поэтому прежнее мировоззрение, выходит, трещит по швам, как сова, которую натягивают на глобус.

Соответственно, из трёх вариантов, на самом деле, у меня остался один.

Я втянул воздуха поглубже, сам не знаю, зачем, стресс, похоже, затем решительно перешагнул порог.

Собственно говоря, хранилище хранилищем и было. Длинными рядами шли стеллажи, на которых ровненько стояли книги. Их тут оказалось такое количество, что любая областная библиотека удавилась бы от зависти.

Из освещения – только лампы под высоким потолком. Окон на наблюдалось. Логично, если учитывать, что это – подвал.

– Здравствуй. Ты Иван?

Женский приятный голос прозвучал откуда-то слева. Я обернулся и просто обалдел. Девушка, стоявшая у одного из стеллажей, выглядела, как… как ангел. Нелепое сравнение, но ничего другого в голову не приходило. Она была удивительно хороша. Светлые, пшеничные волосы толстой, туго заплетенной косой, лежали перекинутыми через плечо. Глаза, то ли серого, то ли голубого цвета, не мог понять из-за тусклого освещения, были настолько выразительными, что возникало желание смотреть в них, как в чистую гладь озера. Темные ресницы, красиво очерченные брови и пухлые губы. Верхняя, причем, была чуть больше нижней, отчего казалось, что девчонка ее капризно надула. Милые ямочки на щеках делали улыбку незнакомки безумно привлекательной. Хотелось улыбнуться в ответ.

– Ты же Иван? – Переспросила девушка.

– Я? А! Да. Я – Иван.

Привык воспринимать деда Иванычем и затупил на имени. Если учесть, что меня зовут так же, то не просто затупил, впал в кратковременный маразм.

– Иван Иванович Симонов? – Блондинка снова улыбнулась, а потом откинула косу за спину. Движение было естественное, без манерности современных девиц, с их накачанным губами, перманентными бровями и приклеенными ресницами. Незнакомка вообще вызывала у меня ощущение свежего морского бриза или солнечного морозного утра. Это не считая того, что я женщин в их естественном, первозданном виде не встречал очень давно. Наверное, со времен школы, когда одноклассницы ещё не пользовались возможностями сильно развитой индустрии красоты, но уже мечтали о новых лицах.

– Да. А ты? Наталья?

– Ох, нет, конечно, – Девчонка тихо рассмеялась.

А я не мог оторвать глаз. Ну, до чего же она нереальная!

– Наталья – это моя бабушка. Я – Лиза. Проходи, не стесняйся. – Она поманила меня рукой, а потом, развернувшись, направилась вглубь помещения. Видимо, там гораздо интереснее.

Естественно я рванул следом. Когда тебя зовёт такая фея, нужно быть полным дебилом, чтоб не поддаться ее чарам.

– Лизонька, а что это за хранилище? – Другой темы пока в голову не пришло.

Еще сложнее собрать мысли в кучу, когда перед тобой, покачивая бедрами, идёт девочка с фигуркой дьяволицы и лицом ангела. Не знаю, на каких харчах их тут держат, но у блондиночки в нужных местах наблюдались нужные формы. Грудь размера четвертого, не меньше, задница такая, что Ким Кардашьян скромно ушла бы в монастырь. И я сейчас не про размеры. Даже при том, что на девчонке была широкая юбка, а не брюки, я прекрасно видел, как при каждом шаге ткань ложится на весьма аппетитную, интересную часть ее тела.

– Тебе ещё не объяснили? – В голосе блондиночки проскочила интонация лукавства. – Сам понимаешь, 13-й отдел не могли расположить прямо на глазах у всех. Хранилище, это вроде ширмы.

Только она договорила, стеллажи внезапно закончились и мы оказались во второй части помещения. Там находились несколько столов с задвинутыми креслами, три огромных, в человеческий рост сейфа, вешалка, напоминающая столб с изогнутыми в разные стороны ду́гами, пара диванов, стоящих задом к стеллажам с книгами, и кучка стульев.

– Вот. Тут мы обитаем. – Лизонька сделала широкий жест рукой, указывая на скромную обстановку рабочего места. – Я знаю, тебя ещё не вводили в курс дела. Но ты все равно молодец. Сегодняшнее задержание… Признайся честно, сильно страшно было?

Девчонка подалась вперёд, жадно вглядываясь в мое лицо своими небесными глазищами. Ей, судя по участившемуся дыханию, а с такой грудью сложно не заметить, когда дыхание учащается, было ужасно интересно узнать от меня подробности. Конечно, я обязательно блеснул бы героизмом, если бы не одна кро-о-о-охотная деталь. Я понятия не имел, что делал этой ночью и о чем она говорит.

– Ну… понимаешь… Не могу сказать.

– Ох, конечно, прости! – Она испуганно прижала пальцы к губам.

Это просто издевательство какое-то. Все ее жесты абсолютно естественны и порывисты, но на меня они оказывают эффект, похлеще эротического фильма.

– Понимаю. Нельзя говорить о том, что там было. Молодец! Правильно. Извини, я не подумала. Просто… очень интересно. Понимаешь? Меня не допускают к «полевой» работе.

Девчонка была настолько хороша, что я не в силах оторвать взгляд, просто стоял и смотрел, как шевелятся ее губы. Руку то она уже опустила и теперь теребила юбку, длина которой была ниже колен, но это совсем не мешало рассмотреть, ко всем прочим достоинствам, стройные ножки светловолосой феи.

– Сижу тут, в хранилище, изображаю архивного работника, когда приходят посторонние. Веду документацию. Очень хочется стать частью актива. Понимаешь?

Девчонка как-то незаметно переместилась ближе. Главное, даже не понял, как и когда. Меня, словно в омут, затягивали ее глаза и я не мог оторваться. А ещё голос… Он журчал, будто талая вода по весне…

Внезапно, в голове, очень издалека, очень расплывчато, начала формироваться мысль, что-то не так. Не знаю, что конкретно, но тревога, а ее сейчас точно быть не должно, тем более в обществе интересной моему мужскому эго женщины, вдруг стала расползаться по нутру. Учитывая «голодание» последних месяцев, к которому, что греха таить, организм не приучен, реакция более, чем неожиданная.

– И главное, понимаешь, Ванечка, я ведь готова. Вот тебе, к примеру, девятнадцать лет. В Народный комиссариат тебя привел товарищ Тихонов. Звания сто́щего не имеешь. Сержант государственной безопасности. Разве ж это звание? Так, пшик. Самая низшая ступень. А тебя вон, к нам в отдел, да ещё на «полевую» работу служить взяли. Чем же я хуже, Ванечка…

Красивое, ангельское лицо было все ближе. Лизонька словно образ из сказочных фантазий заполняла окружающее пространство.

Однако, сквозь пелену окутывающего сознание восторга, упорно пробивалась мысль: «Дебил, тебя разводят!».

В этот момент с громким мявком от одного из стеллажей выскочил жирный черный кот. В два прыжка он метнулся к казённой мебели, а потом вообще оказался на столе. Сел и принялся вылизываться.

– Кот.

– Какой кот, Ванечка? – Голос Лизоньки по-прежнему звучал ужасно приятно, но елеем по сознанию уже не растекался. Голова как-то посвежела.

– Вот! Кот! – Я выглянул из-за плеча блондинки и ткнул пальцем в наглую скотину, которую, прям точно уверен, уже встречал.

Понятно, черные коты в бо́льшей мере похожи друг на друга, но у этого конкретного имелся определенный взгляд. Он снова пялился на меня с матерным выражением бесстыжих глаз.

– Интересно… – Лиза сделала шаг назад и наклонила голову к плечу, изучая мою физиономию. – Ты увидел кота.

– Сложно не увидеть такого жиробаса. – Появление нового участника нашего междусобойчика вызвало во мне столь сильное раздражение, что я напрочь забыл, где нахожусь.

Котяра снова мявкнул, поднялся, прошел по краю стола, а затем спрыгнул и демонстративно направился в сторону стеллажей, покачивая пушистым хвостом.

– Ванечка, посмотри на меня. – Девчонка приблизилась, взяла мое лицо ладонями, пробуя поймать глазами взгляд.

Однако, меня интересовал этот чертов кот, который успел скрыться среди полок с книгами.

– Смотри. Сюда. – Голос блондинки стал жёстче. Слова звучали, как приказ. Но главное, зрачки сначала стали меньше, а потом сразу же заполнили всю радужку.

– Ты кто такая? – Я тряхнул головой, в попытке скинуть ее руки.

– Ведьма она. – Скрипучий хриплый голос раздался за моей спиной. Тихий звук каблуков о пол, и через секунду боковое зрение уловило, как в зону видимости выходит та самая старушка с жа́бо и в шляпке.

– Вы! Я Вас знаю. Видел на улице…

– Видел и видел. Чего орать то? – Бабуля осекла меня слишком резко, не давая договорить.

А вот это интересно. Похоже, о нашей предыдущей встрече Лизоньке знать не положено.

– Наталья Никаноровна я. – Божий одуванчик оттерла плечом блондиночку и по-мужски протянула мне руку для привествия.

– Насчёт ведьмы… это же было образно? В переносном смысле? – Я на автомате взял сухую, маленькую ладошку, но в ответ чуть не матернулся от того, как бабуля сжала мою. Аж кость хрустнула.

– Если тебе так проще, можешь думать, что образно. Лизка, сходи чаю сделай нашему новому коллеге. – Проскрипела старушка, направляясь к одному из диванов.

Я перевел взгляд на блондинку. Она явно злилась. Только что не пыхтела паром из ушей. Сложила руки на груди, а потом вообще демонстративно отвернулась в сторону.

– Хватит строить из себя Немезиду. Принеси чаю, говорю. Парень в наш отдел не за красивые глаза пришел. Сама что ли не знаешь? Его Тихонов несколько лет проверял, ещё с детского дома. Не действует на Ивана твоя краса.

– Сначала подействовала! – Девчонка фыркнула и топнула ногой.

– Он сначала просто на твои прелести засмотрелся. Все равно вырвался бы. Иди за чаем! Порадуй бабушку.

Блондинка кинула гневный взгляд в сторону мостящейся на диване бабули, а потом сорвалась с места, обдав меня запахом полевых трав и меда.

– Ну, вот и чу́дно… – Как только Лиза исчезла из поля зрения, а через мгновение вдали громко хлопнула дверь, я тут же подошёл к нескольким стульям, сгрудившимся неподалеку. Взял один, поставил перед бабулей, изображавшей на диванчике королеву в изгнании, и, развернув спинкой, уселся на него, как ковбой на лошадь.

– Вот теперь поговорим.

– Поговорим Иван Сергеевич. Непременно поговорим, – усмехнулась Наталья Никаноровна и расхохоталась низким хриплым басом.

Загрузка...